Банкротство предприятий и стратегии защиты их активов

По причине нехватки денежных средств и растущего налогового давления в нашей стране стала расти волна банкротств. Но эта процедура не всегда должна ассоциироваться с полным крахом бизнеса. Нередко она является способом спасения активов организации.

Чтобы лучше понимать, о чем идет речь, рассмотрим один хорошо запомнившийся предпринимателям случай. Около 10 лет назад фирма «СЗЛК», тогда известная всем в пределах СНГ как производитель тетрадей для школы, попала в долговой капкан. По утверждению ее руководства, виной этому стал Северо-Западный Сбербанк РФ.

Еще в далеком 2004 году Сбербанк официально открыл предприятию пару кредитных линий возобновляемого типа. Общий их объем составлял 450 американских условных единиц. Сотрудничество кредитополучателя и кредитора развивалось вполне успешно до тех пор, пока расценки на важные сырьевые продукты не выросли – дерево и химвещества стали продаваться по новым высоким ценам. Из-за этого себестоимость выпуска партий бумаги подскочила на 40%. Это повлекло за собой серьезные финансовые трудности. В серьезную проблему эта ситуация переросла в 2008 году, когда впервые «СЗЛК» утратила возможность своевременного возврата кредитодателю процентов по оформлявшимся раньше займам. Весной 2008 года организация обратилась в банковское учреждение с просьбой отложить выплату процентов на один календарный месяц. Но кредитное учреждение проигнорировало просьбу и потребовало от «СЗЛК» на протяжении пары суток возвратить все займы с начисленными процентами.

Такое требование было невыполнимым. Осознавая это, «СЗЛК» пошла на радикальные меры — она адресовала иск в арбитражный суд для того, чтобы официально признать себя банкротом. Также она просила через суд добиться введения управляющего, а также наблюдения на двух важных предприятиях своей группы.

Похожие на этот случай истории стали сегодня все чаще встречаться — экономическая нестабильность в стране ударила по ликвидности банков. Из-за этого кредиторы, оказавшись в стесненном положении, все реже стали идти на уступки и все реже стали удовлетворять просьбы кредитополучателей. При малейших сложностях в вопросе возврата денег банки категорически стали отказываться от уступок, инициируя практически сразу процедуру признания несостоятельности своих должников. На это они идут для того, чтобы после реализации имущественных ценностей кредитополучателя распродать их с молотка. Аналогичное нежелание идти на компромиссы демонстрируют и налоговые ведомства – арбитражные суды переполнены исками от налоговиков с требованием компенсировать неполные выплаты по НДС, а также по налогу на прибыль с фирм. Активно направляют в суды встречные иски и компании, изъявившие желание опротестовать претензии со стороны государства.

Проблема в том, что никто не сможет уберечь себя от утраты способности платить по долгам. Действующий по сегодняшний день закон «О банкротстве» говорит о том, что несостоятельной в финансовом плане называться может организация, просрочившая платежи на 3 календарных месяца и задолжавшая кредитодателям 100 тысяч рублей и более. То есть для инициации процедуры финансовой несостоятельности вполне достаточно даже мизерных нарушений. Поэтому ежегодно увеличивается число исков. Статистика говорит о том, что за последние три года число арбитражных судебных дел о банкротстве в государстве возросло в трое крат – с 20 до 66 тысяч. Эксперты прогнозируют дальнейший рост этого показателя.

Отсрочка как спасательный круг при банкротстве

Для организации далеко не во всех случаях банкротство символизирует полный крах. Эксперты говорят, что во многих случаях это всего лишь способ освобождения от долговых обязательств, подобный реорганизационному процессу.

Объявив официально себя банкротом, не дожидаясь, пока это сделает компания-кредитор, юрлица-займополучатели получают очевидную выгоду. Первый плюс таких действий заключается в возможности отсрочки выплаты по долговым обязательствам на длительное время. Закон говорит о том, что если недоимка появилась до начала процедуры официального внешнего управления, на нее может быть распространен мораторий, действующий на протяжении всего срока внешнего управления (длится он 1,5 года, а в ряде случаев суд его продляет еще на 180 суток). На протяжении этих 24 месяцев компания-кредитор не имеет права предпринимать каких-либо действий. Следовательно, проценты по долгам на протяжении 2 лет тоже не будут начисляться. Параллельно с имущественных ценностей компании на упоминаемый выше период снимают арест.

Если же кредитодатели будут предпринимать попытки взыскания средств, судебные инстанции в таких случаях станут на сторону организаций. Образцом может стать затянувшаяся тяжба ФНС РФ N10 с ОАО «Биодэн» по причине недоимки НДС на сумму 778 тысяч рублей. В результате разбирательств налоговая служба проиграла во всевозможных инстанциях (в т. ч. и в ВАС). Наивысшая судебная инстанция в стране оправдала должника тем, что в пределах предприятия введена была процедура внешнего управления. Следовательно, на период разбирательств распространялся официальный мораторий на возврат долговых обязательств.

При желании любая компания сможет процедуру признания собственной финансовой несостоятельности в свою пользу затянуть. Обжалуя имевшие место собрания кредитодателей и официальных арбитражных судов о старте внешнего профуправления и старте конкурса, организация может заморозить действия взыскателей на целых 18 календарных месяцев.

За этот продолжительный период фирма успеет обеспечить свои ценные активы защитой и ликвидирует желание компании-кредитора прибрать их к рукам. Как это возможно? Вырабатывается линия защиты аналогично процедуре защиты бизнеса от захватов. В этом случае компании могут продать свои имущественные ценности родственным фирмам или сдать активы в долгосрочную аренду без права аннулирования соглашения. Но есть и подводные камни в подобной ситуации – компанию могут обвинить в инсценировке процедуры банкротства. Признаки заранее спланированного группой лиц банкротства обозначены в официальном постановлении госаппарата РФ №855. Подразумеваются займы и официальные сделки купли-продажи имущественных ценностей, товаров (либо спектра услуг) на проигрышных для организации-должника условиях. Но такой риск можно свести к минимуму, если предпринять меры до старта процедуры банкротства либо если реализовать подставным компаниям имущественные ценности по частям, чтобы итоговая сумма такой сделки не была больше 5% от балансовой стоимости активов.

Несмотря на то, что признаки умышленно спланированного банкротства имеют четкие черты, вопрос признания сделок незаконными стоит остро. История помнит шокировавшую многих ситуацию: ЗАО «Высокие технологии» через судебную инстанцию пожелало аннулировать договоренность продажи его корпуса некоторому ТД «Паркет». Якобы управляющий договорился заранее с приобретателем активов и реализовал сооружение без публичной официальной оферты, без официального согласия кредитодателей по подозрительно низкой стоимости. Ситуацию отягощал еще и факт реализации имущества в рассрочку. Райсуд осудил действия управляющего, признав его виновными согласно ст. 195 УК РФ (ею обсуждаются неправомерные действия при инициированном банкротстве). Высший арбитражный суд (аббревиатура — ВАС) опроверг решение районного суда и озвучил свой отказ признавать ранее состоявшуюся договоренность недействительной.

Так у основателей обанкротившейся организации остались шансы не пострадать.

Первенство – ключевая задача в банкротстве

Но все плюсы от банкротства сможет ощутить тот, кто первым даст старт процедуре признания финансовой несостоятельности. Компании-должнику важно опередить кредиторов.

Если процедуру банкротства желает начать должник, он может выдвинуть кандидатуру арбитражного управляющего. Именно это лицо возьмется за управление процессом в интересах фирмы-заложника долгов. Именно этот представитель берет под свой контроль составление ключевой бумаги – реестра требований кредитодателей, ходатайствует о старте процедуры финансовой санации либо внешнего управления. Он берет на себя вопрос утверждения графика платежей. Его смело можно назвать «прорабом» этапа официального банкротства.

Если же инициаторами процедуры банкротства стали банки либо ФНС, желающие поскорее вернуть свои деньги, они предложат своего управляющего. Это лицо начнет спешить со стартом конкурсного производства. Так будет форсироваться распродажа имеющихся у предприятия активов.

Для фирмы (либо же предприятия) оперативный темп действий – это залог выгоды. По какой причине? Потому что кредиторы, которых застали врасплох, попросту не успеют в спецреестр внести себя.

Пробиться в спецреестр кредитодатель может лишь при условии имеющегося судебного официального вердикта об определении размера долговых обязательств. И организация-кредитор, перед тем, как обратиться в суд за помощью, обязана, согласно существующим правилам, направить организации-должнику подготовленную претензию с оповещением. После этого она должна выждать не менее 30 суток. Даже при условии подготовленного набора бумаг, эксперты могут вполне законно затянуть официальную процедуру признания факта долговых обязательств на 12 календарных месяцев. За этот отрезок времени спецреестр уже будет сформирован.

Нередко в перечень опоздавших входят налоговые официальные ведомства, которым проблемы создала их медлительность. Ускорившись, организации могут гарантированно сэкономить на возмещении пень. Есть смысл вспомнить тяжбу представителей налоговой инспекции и фирмы «Истринское СМУ». Представители налоговой инспекции затребовали включить в официальный реестр 4,5 млн рублей пеней и штрафных санкций. Спор был настолько масштабным, что дошел до президиума ВАС. Последний решил, что штрафы включаться будут в реестр лишь на основании решения судебной инстанции об их обязательном возврате. Представители налоговой инспекции на момент банкротства официального решения судебной инстанции на руках не имели, поэтому так и не смогли добиться пеней от должников-строителей, которые инициировали процедуру своей финансовой несостоятельности.

Смогла получить тактическую победу во время сражений с кредиторами и «СЗЛК», которая задолжала поставщикам и банкам 4 млрд рублей. Тогда около 82% компаний-кредиторов Неманского ЦБК, ключевого предприятия группы, на общем собрании проголосовало за начало процедуры внешнего управления. Остальные голосовавшие члены изъявили желание начать конкурсное производство. Несогласные лица, а также представители ФНС прилагали усилия, чтобы опровергнуть решение общего собрания кредиторов. Они винили во всем уведомления, которые слишком поздно дошли к ним. А сам Сбербанк потребовал начать процедуру судебной экспертизы, которая, по его мнению, должна была доказать факт действий преднамеренного банкротства со стороны управляющего НЦБК.

Все сделано верно, твердят эксперты — взятая комбинатом инициатива позволила добиться назначения лояльного официального управляющего. Он, вероятно, умышленно затянул сроки извещения ключевых кредиторов и своими действиями помог получить нужные итоги голосования. Теперь ему грозит мораторий на принуждение к возврату долговых обязательств.

Окажем помощь в банкротстве

История знает и другой случай, касающийся ЗАО «Ливиз». Его контролировал бывший сенатор СПб А. Сабадаш. Среди кредиторов удалось обнаружить три офшора, которым принадлежало больше половины акций завода. Оказалось, что компания должна акционерам 700 млн рублей. И эта сумма больше, чем долги иным кредиторам, крупнейшими из которых являются ФНС и фирма «Русский стандарт».

Квалифицированные юристы говорят об этой ситуации вот что: если требования трех офшорных компаний-кредитодателей впишут в реестр, представители этих организаций получат явный перевес голосов на итоговом собрании кредитодателей. Следовательно, первые лица завода смогут управлять процессом банкротства так, как им вздумается.

Недавно по похожему сценарию происходило банкротство оптовых фирм ЗАО «Связной» (оно должно было ФНС 1,2 млрд рублей), ООО «Сониквай» (имело налоговых долгов на сумму 1,3 млрд рублей) и ООО «Эльдорадо» (должно было казне 15 млрд рублей). Первое предприятие смогло добиться через судебную инстанцию включения в реестр требований кредитодателей долга 946 млн рублей.

Можно сделать из этого всего вывод такой: заранее создаваемая и хорошо контролируемая задолженность – разумный вариант защиты от претензий налоговиков и кредиторов. Но это еще и удобный вариант контроля официальной процедуры банкротства. Можно обанкротить дочернюю фирму, избежав при этом субсидиарной ответственности. База существующих законов не запрещает такого рода действия, так как фирмы группы обычно связаны цепочкой оказания услуг и факт наличия между ними долгов является привычным для всех явлением.

Но эксперты предупреждают о том, что есть риск быть пойманными кредиторами. Если такое произойдет, кредитодатели смогут доказать экономическую нецелесообразность займов и инициировать процедуру бухгалтерской экспертизы. Последняя сможет подтвердить факт реального перевода денег. Эксперты также советуют не преступать норму допустимого, так как нерыночные займы и сделки, которые проходят за 6 месяцев до начала банкротства, всегда тщательно анализируются и могут вызвать подозрения.

Счастливый финал банкротства

Возникает ощущение, что банкротство – это всегда финал с радостным завершением. Но нужно разобраться, что именно стоит считать счастливым финалом.

Первый вариант: собственник по очень низкой стоимости выкупает основные фонды фирмы на конкурсных официальных торгах. Компаниям-кредиторам достаются мизерные суммы. Покупатель имущественных ценностей ничего не теряет и не подвергается никаким рискам. Знает ли история примеры, когда фирмы-кредиторы успешно оспаривали итоги торгов, на которых владелец фирмы-банкрота выкупил свои же имущественные ценности? Нет. Случаев таких не обнаружено. Судебные инстанции не удовлетворяют требованиям кредиторов о признании итогов торгов недействительными, если все стандартные конкурсные процедуры соблюдены по формальному признаку. Сомневаться в законности процедур не приходится, так как у официального арбитражного управляющего имеется квалифицированный оценщик, оформляющий все по законным принципам. И нереально заподозрить его в нарушениях, если подразумеваются неликвидные активы.

Вторая схема: устранение долга акционером. Законодательство такие действия не воспрещает. Но такой шаг может грозить плохими последствиями. Кто-то иной, опередив акционера, может попросту перехватить эстафету. Примером этому может стать 24-месячное сражение за активы ФГУП «Свинокомплекс Пермский». Группа фирм «Продо» успешно скупила все долги фирмы у кредитодателей и превратилась в ключевого кредитодателя ФГУП. Кредитодатель запланировал конкурс для того, чтобы активы должника выкупить. Ничего не предвещало беды до тех пор, пока не появилось на горизонте ЗАО «Премиум-уголь». Оно действовало в интересах ФАУФИ (собственника имущества). От инсайдеров стало известно, что ФАУФИ договорилось с иным претендентом на конкретный актив, которым была группа компаний «Русская свинина». Компании «Премиум-уголь» удалось заблокировать торги и ликвидировать долг в 213,5 млн рублей. Так задолженность перед всеми кредиторами была закрыта и суд завершил процедуру банкротства. Фирма «Продо» пожелала оспорить финишный этап банкротства, но дело было проиграно в ВАС. Эта история закончилась крахом надежд компании «Продо». Но скупка обязательств банкротящихся компаний по-прежнему сегодня рассматривается как удобный способ поглощения фирм либо же просто захвата их имущественных ценностей.

При других условиях банкротство дает «зеленый свет» владельцам бизнеса либо его новым собственникам аккуратно избавиться от долгов, сохранив производственные спецфонды и повторно развернув свою деятельность с чистого листа.

Осуществимыми являются тысячи комбинаций, так как закон о банкротстве продолжает оставаться эластичным: процедуру есть возможность не только ускорить, но и растянуть, ее возможно сделать максимально удобной для собственников компании-должника и предельно выгодной для кредиторов.

Но стоит понимать, что фирма как юрлицо выживет после всего этого с малой вероятностью. Поэтому такой путь решения проблем не для каждого предприятия должен применяться.